| Известный американский бизнесмен, президент VR GROUP г-н Ричард
Дитц считает, что в России люди чаще покупают дорогие машины, чем предметы, представляющие
художественную ценность, и требуется время, чтобы появился вкус и искусству. Очень русское искусство Я думаю, каждое произведение, как и искусство в целом, имеют некую историю. По крайней мере, живопись, которую я собираю, должна иметь. По-моему, назначение картины не только в том, чтобы быть объектом, висящим на стене, но и в том, чтобы вызывать воспоминания или чувства о событиях, людях, местах. Именно в этом проявляется индивидуальность искусства. Любопытно, что дома, в Америке, я почти никогда не покупаю картины, зато часто занимаюсь этим, когда путешествую или живу за границей. У меня нет какого-то выстроенного подхода к коллекционированию. Я покупаю только те вещи, которые вызывают мгновенное желание их иметь. Однако я уверен, что, приобретая произведение искусства, его не следует рассматривать в первую очередь как объект инвестиций. Неплохо, если картина имеет какую-то ценность. Но когда вы смотрит на живопись или скульптуру, вы чувствуете что-то и хотите подлиться этим со своими друзьями, своей семьей. К русской культуре у меня особое отношение, потому что она действительно исключительна. Например, портреты Петрова-Водкина. Лица, мимика, цвет, композиция - художнику удается передать нечто очень эмоциональное, очень искреннее, очень русское, и это привлекает. Когда смотришь на его работы, не думаешь об Америке, не думаешь о Китае, а думаешь именно о России. Также мне нравятся картины Павла Кузнецова, особенно его среднеазиатский цикл. И еще я люблю армянские пейзажи Сарьяна. Проблема инвестиций С моей точки зрения, есть несколько причин, почему инвестиционный потенциал русского искусства не раскрыт в полной мере. Одна из них - отсутствие четкой системы правил, регулирующих вывоз художественных ценностей из страны. В результате возникает существенная разница в их стоимости внутри страны и за границей. Из-за экспортных ограничений русское искусство не может по-настоящему стать частью мирового рынка. Либерализуйте законы, уменьшите ограничения на вывоз - и русское искусство станет гораздо дороже. Это было бы хорошо как для художников, так и для дилеров и коллекционеров. Другая проблема в том, что в России недостаточно развито корпоративное спонсорство. Рынок создают музеи и коллекционеры. Здесь музеи государственные, и они бедны. Частных собирателей не много. Люди чаще покупают дорогие машины и часы, чем предметы, представляющие художественную ценность. Потребуется время, чтобы появился вкус к искусству. Напротив, в Америке корпоративное спонсорство широко распространено. Часто в небольших городках открываются выставки самого высокого уровня. Спонсируют их крупные корпорации. Но редко можно увидеть выставку в Третьяковской Галерее, спонсором которой была бы одна из крупнейших российских компаний. Мне кажется, в России еще не поднялись до этого уровня спонсорства. В любом случае, для создания арт-рынка требуется некий катализатор. И факт появления "АртХроники" в этом смысле многообещающий. Это шаг в правильном направлении, ведущий, как мне кажется, к возникновению модели настоящего художественного рынка. А чиновники должны думать о том, как создать соответствующие законы и регулирующий механизм. Искусство - это предмет роскоши. Но вы не обязательно должны быть богаты, чтобы позволить его себе. И чем выше становится уровень благосостояния общества, тем лучше для искусства. Инвестиции в творения современных художников могут принести сто процентов годовых прибыли и больше. Главное - решиться Не так давно мне пришлось побывать на одной из выставок современного искусства. Поинтересовавшись, продаются ли выставляемые произведения, я с удивлением узнал, что купить можно любую из картин. Любую. На Западе произведения современного искусства являются объектом инвестиций. Рынок этот чрезвычайно емкий, его обороты составляют десятки миллиардов долларов. У него есть своя инфраструктура, свои операторы и свои законы (см. Искусство не всегда в цене). На этом рынке никого не удивишь доходностью в тысячу и больше процентов годовых. Надо думать, что нечто похожее рано или поздно будет и у нас. А раз так, то пришла пора подумать об инвестициях в искусство. Картина - это почти что акция Как же инвестировать в искусство? Да очень просто, почти так же, как на фондовом рынке. Приглядел себе понравившегося художника (эмитента), купил его картину (акцию) и через некоторое время продал. Но это чисто теоретически. Практика посложнее: картины в отличие от акций на бирже не торгуются, так что прикинуть рост котировок картины не так-то просто. Но и это еще не все. Художников не просто много, а чересчур много - можно и не попасть. Да и сам арт-рынок устроен достаточно своеобразно, у него есть своя особая структура, свои операторы, свои источники информации. Роднит с фондовым рынком его только основной принцип: покупая акции, вы рискуете, что их цена далее будет только падать, то же верно и для искусства: вы можете купить творения, которые история вскоре забудет. Вся соль в том, что произведения примерно полусотни художников ждет очень интересная судьба, которая и представляет наибольший интерес для инвесторов. Вот только один пример, о котором нам поведала Айдан Салахова, владелица галереи "Айдан". Три года назад арт-художник Анатолий Журавлев продавал свои маленькие фотографии (размером 6 на 9 миллиметров) за 30-50 долларов. После того как его работу (в виде инсталляции ста маленьких фотографий) вывезли на знаменитую выставку Berlin Biennalle, цена каждой взлетела до 150 долларов. Четыреста процентов за три года - нешуточный доход! Оказывается, на берлинской выставке работу Журавлева купил Deutsche Bank за 30 тысяч марок. Эта сделка моментально подняла цены на все его остальные работы. Российский рынок современного искусства начал формироваться в 1988 году. Именно тогда на известнейшем аукционе "Сотбис" была продана большая коллекция произведений русских художников. На том аукционе западные инвесторы, дилеры и коллекционеры, скупившие по дешевке творения русского соц-арта, подняли цены до заоблачных высот: одна из картин Брускина, например, ушла за 360 тысяч долларов. После этого прошла серия выставок, были сделаны перепродажи - инвесторы за несколько лет заработали сумасшедшую прибыль. К 1992 году на российском рынке иностранцы скупили почти все значимые работы. С 1993 года рынок современного искусства переориентировался на российского инвестора. Время заоблачных прибылей закончилось. По мнению экспертов, за последние три года доходность вложений здесь составляет примерно 30-90% в год. Но и это очень неплохо. Инвест-арт-банки Находящегося в постоянном творческом поиске безалаберного художника с донельзя прагматичным инвестором связывает посредник. Этот посредник, увязывающий интересы покупателя и продавца, называется галеристом. Галерист выполняет очень важную с точки зрения ценообразования функцию. Он не только занимается поиском талантов, финансирует их творческие муки, но и "раскручивает" и продает их произведения. За эти "услуги" галереи обычно берут половину от стоимости продаваемых с их помощью картин. По сути дела галерея - некий аналог инвестиционного банка. С одной стороны, он небескорыстно помогает художнику-эмитенту в продаже его картин-акций. С другой стороны, галерист - лучший друг инвестора, как и в случае инвестбанка, без его совета с большой долей вероятности можно влететь в убытки. Как же галеристы раскручивают картины? Комментирует Айдан Салахова: "Плохого художника раскрутить невозможно, какие деньги в него не закачивай. Как отличить хорошего от плохого? Я зарабатываю на своей интуиции и чувстве того, что сейчас происходит в художественном мире, что является актуальным, какая идея попадет в историю. Я это знаю, я это чувствую. Сделав выбор, далее по своим каналам мы начинаем продвигать художника на значимые выставки по всему миру, в тех местах, где присутствуют настоящие инвесторы, среди которых, кстати, немало крупнейших банков. Рано или поздно работы этого художника замечают, начинаются сделки, формируются цены". Показательным примером служит раскрутка группы молодых английских художников Young British Artists, проведенная одним из крупных рекламных агентств, которое одновременно является и коллекционером их картин. Была организована скандальная выставка в Нью-Йорке, выпущена трехтомная монография об этих художниках. В итоге картины скупаются этим же коллекционером-агентством. Продукция же молодых англичан дико дорожает в цене. Как правильно сориентироваться в море галерей, представленных на рынке? По мнению Василия Бычкова, гендиректора компании "Экспо-Парк", для этого существует простой способ - посетить любую из наиболее представительных выставок-ярмарок, которые проходят ежегодно. Серьезных, то есть без дураков занимающихся селекцией перспективных галерей, немного. В Москве, по сути, это ярмарка "Арт Москва", а на Западе такую славу стяжали Art Forum Berlin и Arco Madrid. Между прочим, только на последней выставке "Арт Москва" было продано новых работ, в том числе и "нераскрученных" художников, более чем на 100 тысяч долларов. Бумажную прибыль, которую инвестор получает от роста популярности художника, можно обратить в реальную лишь на вторичном рынке. Здесь опять помощь галериста неоценима. За относительно небольшие комиссионные (до 10%) он поможет организовать выставку ваших коллекционных работ и найти покупателя. Искусство как наркотик Инвестиции в картины современных художников (которые, кстати, пользуются в основном не привычными нам по школьным учебникам карандашами, красками, а фото- и видеоартинструментами) при правильном выборе дают прибыль от ста и более процентов уже в ближайшие годы. С течением времени, когда они станут антиквариатом, их стоимость может расти просто фантастическими темпами. Вот, например, Малевич, картины которого сейчас стоят десятки миллионов долларов, продавал свои творения за несколько десятков долларов. Как же вычислить современного Малевича? Вот несколько наводящих соображений. В то время, когда Малевич был современным художником, ничего, кроме фигуративной и сюжетной живописи, известно не было. И вдруг он на небольшом белом холсте нарисовал черной краской кривой квадрат. Для той эпохи это было как гром среди ясного неба. Эта картина вызвала не только взрыв негодования шокированной общественности, которая привыкла совсем к иным стандартам живописи, но и предопределила начало новой художественной концепции. Эта работа была новой и знаковой для того времени, и именно поэтому ее цена выросла в миллионы раз за сто лет. Современное искусство иногда бьет "по мозгам" современников покруче черного квадрата Малевича. Какие чувства, кроме панического ужаса, например, должно вызывать произведение современного арт-художника Дамиена Хирста - совершенно невообразимая голова в формалине некогда живой коровы (кстати, это творение было продано в прошлом году за 320 тысяч долларов)? Поэтому подчас первая реакция инвестора, решившего вложиться в актуального художника и знакомящегося с его творениями, - культурное потрясение и шок, вызванный откровенными фотографиями или бессмысленными формами. В этот критический момент Айдан Салахова, например, советует инвестору просто отвлечься от содержания гениального произведения и подумать о том, сколько это будет стоить через два года. Подкованный инвестор должен хорошо разбираться в логике художественного процесса, с одной стороны, и в механизме "продвижения" художника - с другой. Для него определяющими факторами выбора является, например, послужной список художника: когда и на каких выставках он участвовал, в каких известных коллекциях и музеях есть его картины. Угадывание, какой-то художник завтра, через пять или 50 лет будет стоить миллионы долларов, - азартный процесс, сходный с игрой на биржевых спекуляциях с акциями, где выигрыш никому не заказан. Но если вам все-таки пришла "бредовая" мысль инвестировать в современное искусство, то скорее всего вас этот процесс затянет навсегда. Василий Бычков предупреждает: "Как только вы сделаете первую покупку, вам тут же начнут приходить пачками приглашения на бесконечное количество вернисажей. О вас станет известно всей художественной общественности, и жизнь ваша превратится в кошмар. Потому что каждый вечер вам придется бывать на всяких тусовках, где вы будете встречать помимо таких же людей, как и вы, знаменитых писателей, политиков и журналистов. Пресса с камерами и софиты станут вашими постоянными спутниками. Это как наркотик, невозможно оторваться". Дмитрий Сиваков Философ и известный бизнесмен Марк Масарский считает, что в России "назрела
необходимость капитализации искусства как ресурса"
Совршенно очевидно, что в странах с рыночной экономикой, какой бы она ни была, либеральной или регулируемой, сфера циркуляции пластических искусств – это сфера бизнеса. Она связана с бизнесом, когда речь идет о современном искусстве, и с большим бизнесом, когда речь идет о произведениях антиквариата и высокой классике, продающихся на больших аукционах. На самом деле сфера пластических искусств экономичски наиболее устойчивая в культурной отрасли, даже по сравнению с кинематографом. Потнциал арт-рынка уступает лишь телевизионному бизнесу. На американском рынке искусства обращаются миллионы долларов, если не миллиарды. Поэтому, если наша страна будет развиваться в направлении экономического роста и возникнет устойчивый рынок, то появятся люди, для которых торговля искусством станет важной составляющей жизни. И, если сегодня в России есть пять-шесть миллионов человек, которые в состоянии заплатить за билты в кино 12 долларов, то эти же люди будут покупать и живопись. Я не буду сейчас говорить о том, как структурируется слой этих «новых» русских (говорю здесь о них без иронии и с уважнием). Возможно, среди них нет пока людей, способных выложить, например, 50 миллионов долларов за Дега. Но есть те, кто готов купить русский раритет на Sotheby’s или на другом крупном аукционе за 200–300 тысяч долларов. В любом случае, очевидно, что они могут потратить нескольких сотн тысяч долларов для удовлетворения своих потребностей в изменении образа жизни. И, что более важно, появились также люди, покупающие вещи, может быть, менее ценные, но ласкающие взор, за три-пять тысяч долларов, да даже за 500 долларов. И это уже начало серьзных процессов. Я уверен, что развитие рынка пластичских искусств во многом зависит от двух вещей: роста рынка в целом и законодательства. Потому что, с моей точки зрения, и я думаю, что зедсь мы солидарны с руководителем Таможенного Комитета, сегодняшнее положние о ввозе и вывозе являтся слишком жестким для того, чтобы способствовать развитию художственного рынка. То есть сгодняшнее законодательство не способствут развитию рынка и затрудняет жизнь гражданам. А раз это так, то мы должны рассматривать поправки к законодательству, которые могли бы решить эти проблмы. Таким образом, есть экономичские предпосылки и есть проблема совершенствования государственного регулирования? Это не единствнная проблема. Сущствует еще одна, связанная с цепочкой «художник – дилер – покупатель». К сожалнию, у нас пока не сложились устойчивые прдеставлния, что между потрбителем и человком, предлагающим что-то, должен быть посредник. И таких посредников должно быть много. Цивилизованный рынок предполагает не только присутствие дилера, но и галерей, и консалтинга, и журнала, пропагандирующего изобразитльное искусство как часть жизни. Я думаю, здесь мы пока на стадии начала начал. Мы еще крайне далки от того, чтобы сложились те структуры, которые сгодня определяют циркуляцию искусства на рынке Амрики, Англии или Грмании. У нас нет нормального консалтинга, ограничен круг галерей; их постоянно сдерживают те или иные параметры, связанные с налоговыми и другими законами. Мало приодичских изданий: все старые художствнные журналы, за исключнием одного-двух, перестали существовать, и «ArtChronika» в этой ситуации, с моей точки зрения, – начинание перспктивное, построенное совршенно на других принципах, чем бывший советский журнал об изобразительном искусстве. Ясно, что менеджмент с самого начала предполагал определенное соучастие в развитии рынка, и поэтому данный проект – уникальный. Он очень важный по отношению и к другим художественным журналам: театральным, музыкальным и даже литературным. Я считаю, что развитие арт-рынка в России подразумевает рост всех структурных институций и инфраструктуры в целом – без них нет рынка. Сегодня есть галереи, есть художники и есть покупатели. Но отсутствует целый ряд институций, и в этом контексте появлние журнала «ArtChronika», издания, которое заниматся изобразитльным искусством теоретичски и одновременно предлагает некую конъюнктуру художествнного рынка, крайне важно. Если вернуться к задачам государства, выходящим за рамки регулирования: существуют ли какие-то патрналистские функции или проекты? Я считаю, государство должно помогать в ряде аспктов формирования рынка. Во-первых, оно обязано обеспечить нормальное художественное образование, сохранив те традиции, которые уже существуют. Я по-прежнему уверен, что русское художствнное образование – лучшее в мире по методологии. Я говорю сейчас не о персоналиях, а о том, что в России всегда начинали с рисунка, а не с колористики и пятна, сохраняя тем самым пластичский фундамент, что я считаю очнь важным. Во-вторых, государство должно помогать молодым художникам через гранты и стипндии. В-третьих, государству следует по-настоящму легализовать труд людей свободных профессий, вплоть до пенсионного обеспечния. Для этого нужны статьи в КЗОТ, соотвтствующие нормы в пенсионном законодатльстве, специальные законы о людях творческих профессий и их объединениях. Наконец, государство должно стимулировать большие события в художествнной жизни: проводить регулярные выставки, которые становились бы важными событиями. Сегодня мы знаем имена, но плохо представляем себе происходящие процссы. Я считаю, что нужно вернуться к положитльному, с моей точки зрния, советскому опыту – устраивать региональные выставки и потом привозить их в Москву, чтобы понять, что там происходит. Иначе просто нельзя, и это тоже забота государства. А в рыночные процссы мы не должны вмшиваться. |
