Такой жанр поэзии, как слесарные хокку, возник одновременно с изобретением конвейера где-то во второй половине 30-х годов ХIХ века на заводах Форда в Детройте. В то время множество японских эмигрантов, ставших гражданами США, устраивались работать на конвейер, где трудились круглыми сутками за нищенское жалование, чтобы прокормить себя и многочисленную родню.
Тонкие японские лирики, жизнь которых резко сменилась с покрытых водой рисовых полей, неспешного труда землепашцев и неустанного любования природой на громыхающий, залитый тусклым “гороховым” светом конвейер, органично отреагировали на смену обстановки. Для них естественно было наблюдать красоту во всех проявлениях окружающего мира. Так возникли первые формы лирической миниатюры - станку. Они отличались от древнего явления японской поэтики - танка - более произвольным количеством строк, слогов и описывали несколько иное. Принцип же, основывающийся на жестком самоограничении поэта, придающий весомость каждому слову, еще больше стремящийся подсказать воображению читателя, разбудив его творческое видение, оставался тот же.
До нас дошло не так много первых станку. Наиболее известным считается “Осень. Саботаж”, в котором неизвестный поэт любуется разлетающимися по цеху кусками конвейерной ленты, в то же время по-детски вопрошая себя:

Неужто рожковый ключ
поместил не туда я?

С течением времени станку стала четко делиться на две строфы - по сменам. Вероятно, произошел синтез станку и служебных записок. Их сочиняли два разных поэта. Получался своего рода поэтический диалог. В таких станку чередовались трехстишия и двустишия. Единого сюжета, как правило, не было. Ценилось умение сделать неожиданный поворот темы; вместе с тем каждая строфа сложнейшим образом перекликалась с соседними. Так, шарикоподшипник, вынутый из обоймы, бывает хорош сам по себе, но в сочетании с другими приобретает новую, дополнительную прелесть.
Первая строфа называлась хокку и постепенно сформировалась как самостоятельная поэтическая форма индустриальной лирики.
В основном хокку - лирическое стихотворение, в котором красота выражается через покой, притушенность красок, элегическую грусть, гармонию, достигнутую скупыми средствами.
Слесарные хокку быстро завоевали популярность простых рабочих. Пропасть, которая уже в ХIХ веке легла между литературной поэзией и народным словотворчеством, стала менее широкой.
Танцующая и постепенно тускнеющая стружка, кудрявой полоской сбегающая с резца, - образ этот встречается и в хокку и в народной песне. Простота стихотворения подобна линии, проведенной кистью по безбрежному белому пространству листа. Ничего того, что может заслонить настоящую красоту окружающего, ничего лишнего.
При помощи нескольких умело выбранных деталей создана картина разграбленного склада. Чувствуется отсутствие движения воздуха, с пустых полок свисают, перепачканные мазутом, бирки.
Поэтический образ, казалось бы, чуть намечен, но обладает большой емкостью, завораживая, уводит за собой. Кажется, что смотришь вдоль бесконечного конвейера. И в то же время он предельно конкретен. Поэт-кладовщик изобразил реальное событие у себя на работе и через него - свое душевное состояние. Не об одиночестве забытой ворами гайки говорит он, а о своем собственном.
В нашем городе, как жанр поэзии, слесарные хокку появились сравнительно недавно, практически одновременно со строительством ВАЗа. Великий мастер рабочих хокку Федоров Вадим Борисович (почитателям известен под псевдонимом Мастер Борисыч) по обмену обучался у специалистов Fiat в итальянском городе Турин. Там он узнал о существовании слесарных хокку, первый сборник которых и привез в Тольятти.
Рабочие поражены простотой, концепцией емкости и, одновременно, минимализмом эстетики хокку. Спонтанно возникают целые сборники хокку. Ученики Борисыча публикуют настоящие шедевры, такие, например, как “Кошка на авторемзаводе” Рината Конеева, слесаря АТП-4, “Беруши в моих ладонях” Юрия Капустина, слесаря МСП ВАЗА и пр.
Выражаю надежды, что философская лирика заводов, некоторые образцы которой представлены в сборнике “Дороги на склад”, найдет себе чуткого читателя и затронет в душе каждого механизм созерцания.

ДОРОГИ НА СКЛАД

Тихо в цехах
Только где-то печально
Бьется о бампер кувалда...
Третья смена

***

Солнце всех пыльных окошек
Пьяный хожу я по боксу
Всем улыбаюсь...
Работать не буду!

***

Из бухгалтерии бабы
Пахнет жасмином и розой
Ключ на семнадцать, рожковый
Им подарю, если только...

***

Друг не приходит работать.
Бухает, наверное.
В цех забредают собаки.

***

Мне инженер объясняет без матов
График работы
Сквозь отпечаток на сетчатке глаза
Вижу Иисуса

***

Две мерки риса в столовой
Мастер съедает сегодня
Пахнет мазутом. Обед.

***

Под КАМАЗом пришло просветленье
Чувство такое...
Будто х…нули монтажкой!

***

Мастер играет на кото
даже во сне понимаю
Что мне вставать в полшестого

***

С кусочком губы оторвал папиросу
Стук домино эхом от неба
Леха заснул, прислонившись к цистерне

***

Борисыч увидел бригаду
Вроткомпот - говорит,
И тут же...
Ничего. Откачали.

***

Мастер, увидев красу,
Рукав слезами омыл.
Пух тополиный в солярке.

***

После работы слегка посидели с друзьями
Там, где я жил, туда не пускают
Я, как Алиса, устал удивляться...